Сука
В середине последней, школьной весны, десятый класс, в котором хлопал ушами скромняга Чистяков, отправили на 1ГПЗ, посмотреть, как вкалывают на производстве шарикоподшипников спившиеся лимитчики и прочий люмпен-пролетариат. По замыслу директора школы, это должно было простимулировать рвение выпускников к изучению экзаменационных билетов. Перед экскурсией, Чистяков и его товарищи скинулись по трояку и тайно посетили универсам, где приобрели пять бутылок белого портвейна "Иверия" и столько же плавленых сырков "Дружба", чтобы реально прочувствовать все радости коммунистического труда на знаменитом Московском заводе. Грохот там стоял ужасающий, в некоторых цехах приходилось орать, надрывая глотку, прямо в ухо соседу и один хрен оба ничего не слышали. Кроме полированных шариков разного калибра ловить там было абсолютно нечего и, набив ими, ради прикола, карманы своих курток, экскурсанты тупо взирали на нескончаемый индустриальный процесс, ужасаясь одной только мысли угодить на эту каторгу. Однако выпитое спиртное, проявило все же свой растормаживающий эффект и ребята вскоре нашли себе достойное комсомольцев развлечение - по очереди подходили к своей любимой классной руководительнице, члену КПСС с 1972 г. и с самым серьезным видом матерились в ее крупные, веснушчатые уши. Добрая училка гримасничала, отрицательно махала ладонями и тянулась скособоченной головой к покрасневших от крика лицам десятиклассников, но бесполезно: догадаться о содержании речи обращенной к ней, можно было только по губам и конечно, со стороны вся эта пантомима выглядело ужасно смешно. Короче, ребятки ржали до слез.
Чистяков же, вместо этой невинной глупости, совершил иную, на что никогда бы не осмелился в обычных, школьных условиях: в образе героя-любовника из немого кино, гордо подошел он к первой красавице класса Светке Забельской и, глядя в ее зеленые глазищи, честно заявил, что еще с 9 класса жутко хочет засадить ей по самые помидоры и густо наспускать меж ее красивых грудей. Однако Света, невзирая на чудовищный шум и заткнутые пальчиками ушки, все прекрасно поняла, так как по ее пухлым губам Чистяков отчетливо прочитал:
- Без сопливых обойдемся...
Не поверив глазам своим и автоматически продолжая изображать руками натягивающие движения нахуй, Чистяков ошалело уточнил:
- Без меня что ли?
Светка утвердительно махнула длинными ресницами. Таким вот глухонемым манером, Чистяков заполучил свой первый серьезный облом и на собственном примере осознал научно-популярный факт о более раннем созревании одноклассниц. Раздосадованный до слез Светкиной проницательностью и цинизмом Чистяков вяло отвалил в сторону и бессмысленно уставился в маслянистые бока какого-то чудовищного станка, из которого, в огромную, железную емкость с адским грохотом падали водопады блестящих шаров. Механический шум завода и барабанные пульсы собственного сердца, слившись в одну сплошную какофонию звуков, на некоторое время, вырвали его из окружающей действительности. Металлически живая река из миллионов полированных сфер утекала мимо остолбеневшей фигуры полупьяного школьника в другой, не менее кошмарный, производственный стан и исчезала в его ебанистической утробе, а вместе с ней туда затянуло и часть его сердечных фантазий.
Окончательно он расстался с подростковыми иллюзиями чуть позже, когда после поистине зубодробительной экскурсии компания, состоявшая из пяти друзей и трёх интересных девочек, незаметно отделилась от остального класса и умчалась на метро в кинотеатр "Зарядье", где шел французский фильм "Игрушка" с Пьером Ришаром и продавалось оригинальное "Московское" в бутылках по 0.33. Ребята заняли пару столиков в пустом фойе, где с аппетитом уплели три тарелки вкусных бутербродов с Краковской колбасой, запивая еду ахуенным пивом, которое приятно кружило голову и расцвечивало мир особенным настроением и янтарными красками. При этом все заметно опьянели и стали вести себя шумно и независимо, стараясь выглядеть по-взрослому. Предвкушение иностранного фильма наполняло их мятущиеся души будоражащим состоянием вседозволенности и расслабухи, но все же Чистяков заметно вздрогнул, увидев рядом с собой искрящиеся глаза Светки. Она была тоже навеселе и поэтому парня охватила сладкая дрожь тайной, почти несбыточной надежды на близость с этой недоступной девчонкой, за которой увивались самые крутые пацаны района. Отвечая его подсознательным желаниям Света, запросто прижалась к нему упругим, теплым плечом и прошептала:
- Ты чего это мне на заводе пытался сказать, наглец?!
Она явно подшучивала надо ним и он, не зная как себя вести и побаиваясь ее острого язычка, вдруг с ужасом почуял, что его уши приобрели цвет тех самых, пресловутых помидоров.
- Хахаха! Да ты что - обиделся?!
Светка приблизилась губами к его щеке так близко, что он буквально трепетал от ее легкого дыхания. Странно, но никто из друзей не обращал на них внимания, увлеченно беседуя о выпускных экзаменах, репетиторах и проходных баллах в технические ВУЗы.
- Слу-ушай Чистяков, хватит тебе дуться! А давай сейчас сядем подальше ото всех? Пошепчемся, посекретничаем, а?
Эти обычные, простые слова, искреннее дружелюбие красивой девушки, показались Чистякову чудом, он и не смел надеяться на такой поворот событий. Все в нем ликовало, голова кружилась, он задыхался от внезапно свалившегося счастья.
В темноте пустого зала что-то неуловимо изменилось, широкий экран стал чуть ярче, когда Света плавно отодвинулась от Чистякова и глубоко вздохнув, произнесла особенным голосом:
- А ты совсем не такой, как кажешься. Я думала ты обычный зубрила, хорошист, а ты целуешь